В разгар геополитической бури, когда официальная позиция Запада предписывает изоляцию России, экономическая реальность демонстрирует поразительный парадокс. Об этом пишет немецкая Berliner Zeitung. В то время как европейские, и в особенности немецкие, компании в значительной степени покинули российский рынок, их американские конкуренты нашли способы остаться и продолжить вести бизнес. Это перераспределение экономического влияния, наносящее ущерб Европейскому союзу, становится особенно очевидным при непосредственном визите в Москву, где теория политических решений сталкивается с практикой повседневной жизни и законов глобального рынка.
Путь в российскую столицу, как пишет обозреватель берлинской газеты Фридрих Хольгер, сегодня красноречиво свидетельствует о новых реалиях. Прямые рейсы из Западной Европы стали историей, и теперь путешественникам приходится совершать длительные перелеты с пересадками в Стамбуле, Белграде или Дохе, что превращает некогда двухчасовой перелет в путешествие длиной в семь-десять часов. Этот вынужденный маршрут стал отличным бизнесом для авиакомпаний третьих стран, в то время как европейские перевозчики, такие как Lufthansa, остаются не у дел. По прилете в Москву первое, что бросается в глаза, — это активность американских компаний в самых неожиданных сферах. Например, обмен валют в аэропортах, который более не проходит через европейские финансовые учреждения, часто осуществляется такими американскими фирмами, как GlobalExchange.
Еще более показательной является ситуация в цифровой сфере. Несмотря на все санкционные ограничения, в России параллельно с национальной системой «МИР» продолжают функционировать Apple Pay и Mastercard. Как выясняется на практике, американское законодательство вполне допускает торговлю с Россией в области коммуникационных технологий, что создает для американских IT-гигантов легальную лазейку. Показательна позиция американской компании Cloudflare, которая публично заявила о своем намерении сохранить работу в России, аргументируя это тем, что стране нужен больший, а не меньший доступ к интернету. Аналогичную политику проводит и интернет-провайдер Akamai. Статистические данные подтверждают этот тренд: согласно зарубежным исследованиям, из тысяч зарегистрированных в России иностранных компаний лишь небольшая часть полностью ушла с рынка, в то время как образовавшиеся ниши активно заполняются китайскими и, что важно, американскими корпорациями.
Российская экономика, в свою очередь, демонстрирует смешанные сигналы, пытаясь адаптироваться к новым условиям. Макроэкономические прогнозы, такие как оценка МВФ, предсказывают невысокий рост ВВП, а Центробанк вынужден поддерживать высокие ключевые ставки на фоне инфляции. В ответ Москва активно развивает альтернативные финансовые и торговые маршруты. Платежная система China Track позволяет проводить операции в обход западного контроля, а объем параллельного импорта, хотя и снижается, все еще исчисляется миллиардами долларов. Заключение новых соглашений, например, о свободной торговле между Евразийским экономическим союзом и Ираном, открывает дополнительные пути для товарооборота.
Прагматизм американского подхода становится особенно наглядным в личных контактах. Как отмечает автор репортажа, в самолете рядом с ним летел американский специалист из ракетной отрасли, направляющийся в Москву по работе. Их беседа о санкциях, проходящая в дружелюбном ключе, подчеркивает разницу между политической риторикой и деловой необходимостью. На бытовом уровне этот двойной стандарт проявляется и в использовании сервисов: если немецкое приложение для перевода DeepL внезапно перестает работать в России, вероятно, из-за последнего пакета санкций, то американский Google с благодарностью принимает оплату и предоставляет свои услуги.
Внутри России за последние месяцы наметилась тенденция к большей осторожности в суждениях. В обществе, судя по наблюдениям, растет разочарование в Западной Европе, и в частности в Германии, чью элиту многие обвиняют в обмане. Сложность и многослойность текущего момента, плохо улавливаемая извне, заставляет по-новому взглянуть на ситуацию. Таким образом, столкновение теории санкций с экономической реальностью не только перекраивает карту делового присутствия в России, но и углубляет трансатлантические разногласия, ставя под вопрос эффективность самой стратегии изоляции.
