Mini Театр, если кто еще не был, — это небольшой подвальчик на Плеханова, 45. Плотно затянутый в черное зал мест на пятьдесят, фойе с кофемашиной, рисунками и стеной отзывов, и два человека, которые всем этим рулят: актриса Катерина Писарева и режиссер Александр Черепанов. Больше года назад оба ушли из Молодежки и основали свой маленький, но гордый Mini Театр. Он существует в этом подвале исключительно на донаты — то есть на зрительские сборы.

Они вдвоем здесь, Писарева и Черепанов, — главные действующие лица. Впрочем, и второстепенные тоже: Катя всех встречает в гардеробе, раздает номерки и приветствует (потому что сегодня не занята в спектакле). Александр варит кофе, со всеми болтает и попутно проверяет билеты.

Атмосфера в Mini Театре такая, что даже тот, кто пришел впервые, чувствует себя среди своих. Как будто со всеми уже знаком или, «о, привет!», — действительно, знаком. С такого же подвальчика когда-то начинался «Манекен», Камерный рождался на случайных площадках, не говоря уже о «Коляда Театре», ЦДС в Екатеринбурге, «Театре на Юго-Западе» в Москве и еще десятках прекрасных примеров по всей России.

У андеграунда свой культурный код, свое братство и врожденная витальная сила.

Режиссер Александр Черепанов перед началом спектакля обращается к зрителям с приветственной речью, в которой, в частности, сообщает, что благодарен всем, кто пришел: «Теперь будет из чего заплатить за авторские права».

«Пока нас не запретили, мы собираем здесь лучшие творческие силы Челябинска — всех, кому еще хочется что-то сказать. Только когда открыли свой театр, мы поняли, сколько в Челябинске интересных людей! Мы хотим и вас познакомить с этими людьми, талантливыми и прекрасными. Не ходите вы уже на эти антрепризы московские, прости господи. Наша задача — преодолеть бесконечный провинциальный синдром. Мы единственный частный театр в Челябинске, независимый и свободный, и мы пока живы. У нас можно все», — улыбнулся Александр Черепанов.

Длинный-длинный пустой стол, покрытый белым. На дальних его концах сидят двое. Нет, не президенты России и Франции — женщина и мужчина, нарядные. Они молча смотрят друг другу прямо в глаза. В полной тишине. Это продолжается минуту, три, пять.

Примерно на шестой минуте в зале начинаются мелкие поскрипывания и шелестение. Двое смотрят друг на друга, не отрываясь. Тишина хрустящая. Наступает легкая скука, но странно, быстро проходит. А эти двое на удвоенной социальной дистанции по-прежнему играют в гляделки. Сложно сказать, сколько висит пауза, потому что вдруг ты понимаешь, что прекрасно слышишь не начатый разговор.

В главной и единственной женской роли — Юлия Миневцева

В полной тишине разворачивается молчаливый супружеский диалог: двое кричат, придумывают фразы побольнее, потом ответы на воображаемые ответы, плачут, гоняют в мозгу мучительный спор о том, кто прав и кто виноват, что все так плохо. Главное — докричаться, остальное — не главное.
Пьесу «Солнечная линия» со словами «Давайте это играть!» принесли Александру Черепанову актеры Молодежного театра Юлия Миневцева и Вячеслав Косарев. История заразительно актуальная, написанная живыми фразами, поэтому «вот ****!» (обалдеть!), «полная ***!» (ерунда) и «Ты, что, совсем, ***?» (с ума сошла) и все остальные, неразрешенные к печати, — из разговора не выкинешь. Как и из жизни. (Герои спектакля, заговорят потом, заговорят, конечно).

Автор Иван Вырыпаев, актер, режиссер («Эйфория», «Кислород») и драматург, в 2015 году победил с «Солнечной линией» во внеконкурсной программе Фестиваля молодой драматургии «Любимовка». С тех пор «Солнечную линию» любят и ставят во многих театрах страны, что вполне объяснимо: Вырыпаев внятно, как набор психологических кейсов, рассказывает историю современной семейной жизни. На столько банальную, на сколько и страшную.

Драму несовместимости двоих.

В главной мужской роли — Вячеслав Косарев

Историю о том, как два человека однажды полюбили друг друга, поженились, прожили вместе семь лет и пришли к стерильной невозможности быть вместе, к тотальному несчастью вдвоем. Причина этого несчастья — тот, кто самый близкий, кто же еще.

Катастрофа семьи в том варианте, в каком она известна практически любому, кто пробовал. Некоторые уцелели, правда, но им тем не менее понятен вкус катастрофы. Пока социологи и психологи исследуют крах этого социального института, в театре рассказывают свой вариант.

Идет диалог. Это ткань спектакля, кроме диалога действия нет. Недавно вышел фильм «Солнечная линия» Бориса Хлебникова — там дело происходит в новогоднюю ночь, а в Центре современной драматургии (Екатеринбург) люди вообще сидят в ванне с водой. В Mini Театре пространство аскетично до минимализма: белый стол и два стула. Здесь важен минимализм как смысловой, так и декоративный. Потому что мы имеем дело с классическими ролевыми играми супругов, где бы они (игры) ни разворачивались.

Итак, мы слушаем диалог. Все знают, как мужчины не выносят вот это душное «Нам надо поговорить». Но именно это «поговорить» в «Солнечной линии» исследуют в подробностях, чтобы докопаться: почему, почему, почему эти двое, самых близких, не могут договориться? Диалог важен и как самая драматичная, даже кульминационная часть отношений, и как доступная двум разумным существам форма взаимодействия. Которую, не в силах вынести, в семье превращают в войну.

Их двое, и они разговаривают. В пьесе у них есть имена, но Черепанов сделал так, что герои ни разу не назовут друг друга по имени. Только: «милый» или «дорогая». И правильно, что не называют: во-первых, имя — это теплое обращение, во-вторых, личное. А ситуация в семье, которую проживают эти двое, — максимально обезличена.

Диалог нескончаемый, закольцованный, весь из пикировок. Швыряют друг в друга камни реплик, чтобы попасть в голову. Если бы психотерапевт комментировал происходящее, он отметил бы моменты, как именно они друг друга не слышат, как именно не хотят слышать:

— Ты даже не представляешь, ты не испытываешь даже малой части той боли, какую испытываю я.

— Ты всегда говоришь только о себе.

Или:
— Я не понимаю тебя, потому что ты не позволяла мне…

— Я пытаюсь сейчас тебе сказать, а ты орешь!
— Я ору? Вот сейчас я ору?

Или:

— Я тебя благодарил!
— Это когда ты меня по полу возил вот тут? Сейчас? Это была благодарность?

Или:

— Ты думал только об этом!
— Не думал!
— Думал!
— Не думал!
— Да ***!!! Я лучше знаю, думал я или не думал!

Один стучится к другому, натыкается на стеклянную стену, бьет в стекло кулаком — так лучше слышно! слышишь меня? почему ты никогда не слышишь меня? — и оба режутся осколками. Больно. Нет, вот так: больно!

Здесь я хочу заметить, что в фабуле нет ни намека на драматичные события в паре: измена, например, или нищета, потеря ребенка или что-то еще. Речь только об «абсолютном непонимании всего» (одна из реплик мужа).

Кульминация диалога — конечно, драка. Хореограф Екатерина Галанова (студия Deep Vision) придумала очень смелые пластические решения, с плотным, как это у спортсменов, контактом, с правдивыми девочковыми и мальчиковыми приемами. В какой-то момент эта схватка напомнила сцены из незабвенной «Войны Роуз» с Майклом Дугласом и Кетлин Тернер: босая, с растрепанными волосами, в длинном вечернем платье, Юлия Миневцева как тигрица набрасывается на партнера. Хорошо, что в доме не было той люстры, а то бы…

И все это под медитативную этническую музыку, будто происходящее — танец-игра, древний ритуал. Вечная история.

Драка здесь — почти единственный телесный контакт партнеров, заметим в скобках. Там, по ходу пьесы, они еще и танцуют. Не прикасаясь друг к другу. И целуются так же — по отдельности. Правда, еще трогают друг друга, когда один неподвижно лежит на столе: пальчиком строго по середине тела чертят линию, которая разделяет человека на две половины, Ту самую солнечную линию: вот эту половину я люблю, а эту — нет, нет, нет. И никогда не полюблю.

Белый стол (сначала просто стол, за которым обедают) режиссер Александр Черепанов по ходу действия трансформирует то в стену (непонимания), то в гроб, то в спортивный снаряд, то в танцпол, то в совместно нажитое имущество, то в постель, то… в распятие.

Двое отдельных людей требуют друг от друга безусловных… и далее список: поддержки, внимания, благодарности, снисхождения, слушания, понимания, любви, конечно. Ключевое слово — «требуют». На том простом основании, что они женаты. Конечно, знакомо.

Неразрешимый конфликт, ни выхода, ни единого намека на просвет. «Как было бы здорово, если бы ты умерла!» — эта фраза звучит как мечта, как сказка со счастливым концом. В финале двое приблизятся друг к другу — знаете, как после выматывающей ссоры с дракой, партнеры просто тихо садятся рядом, просто потому что устали.

Получилось философски, драматично и чуть комедийно: «Ну еще у двух засранцев не получилось».

«Слишком жизненно»,

— скажет одна из зрительниц, Татьяна, в очереди в гардероб.

Театр не впервые пытается осмыслить и рассказать, что происходит с современной семьей, но эта попытка — безусловно, одна из удачных. Mustsee в этом сезоне.