В понедельник президент Франции Эммануэль Макрон прилетит в Москву, чтобы встретиться с Владимиром Путиным. О чем будут разговаривать два президента, почему Макрон с этим визитом так хотел опередить немецкого канцлера – и как происходящее связано с глобальной борьбой за власть как во Франции, так и в Евросоюзе в целом?

«Cтремление от чувства неполноценности к богоподобному превосходству». Именно такими словами австрийский психолог Альфред Адлер охарактеризовал стремление человека к власти. И история показывает, что ради власти человек готов пойти на все что угодно. Даже на то, чтобы сфальшивить в стройном хоре лжи и петь правду.

Именно этим сейчас занимается президент Франции Эммануэль Макрон, который в преддверии визита в Россию начал говорить странные по западным меркам вещи. Например, о том, что без диалога с Москвой Европа не может справляться с внешними вызовами.

Французский диссонанс

«Когда вы решаете не разговаривать (что было выбором европейцев в прошлом году, когда канцлер Меркель и я предложили провести саммит ЕС–Россия), вы не можете разрешить какой-либо конфликт. Потому что тогда мы позволяем другим говорить от нашего имени, и это не способствует нашей коллективной безопасности», – заявил Макрон, имея в виду отказ значительной части стран – членов ЕС провести российско-европейские переговоры на высшем уровне.

Однако наиболее дерзким его шагом против общего западного оркестра стали слова о том, что «геополитическая цель России сегодня явно не Украина, а прояснение правил сосуществования с НАТО или ЕС». Тем самым французский президент пошел поперек аж двух западных представлений о политической реальности.

Во-первых, идеи о том, что Россия жаждет захватить Украину («ради восстановления СССР», «из-за ненависти к нарождающемуся демократическому государству», «в качестве первого шага к завоеванию Восточной Европы» и т. д.).

Во-вторых, о самом предмете ведущихся сейчас российско-американских переговоров. Россия позиционировала их именно как переговоры по безопасности, тогда как американские и европейские элиты на всех возможных площадках презентовали их как переговоры исключительно об Украине – отказываясь тем самым признать, что они садятся с Россией за стол для выработки новых глобальных правил игры. И Макрон, по сути, стал первым западноевропейским лидером, который поддержал российскую трактовку переговорного процесса.

Более того, французский президент ставит амбициозные цели перед своим визитом к Путину. По словам французского президента, он едет в Россию за предотвращением войны.

«Интенсивность диалога, который проходил у нас с Россией, а также этот визит позволят ее предотвратить, – заявил Макрон. – После этого мы обсудим условия деэскалации. Мы должны смотреть на ситуацию реалистично. Односторонних уступок не будет, но важно не допустить ухудшения ситуации».

Причем под условиями деэскалации он, судя по всему, подразумевает отнюдь не временное решение, а чуть ли не выработку новых правил игры – как на украинском поле, так и на европейском. «Я всегда поддерживал глубокий диалог с президентом Путиным, и наша ответственность в том, чтобы выработать исторические решения, – заявил Макрон. – Мы должны защитить наших европейских братьев, предложив новый баланс, способный сохранить их суверенитет и мир. Это нужно делать, уважая Россию и понимая современные травмы этого великого народа и великой нации».

Ле Пен не спасет

Планы, конечно, наполеоновские – и, как пишет французская Le Monde, рискованные. «Мы направляемся в логово Путина и во многом надеемся на удачу», – цитирует Reuters слова одного из сотрудников администрации французского президента. Ситуация, по мнению французских СМИ, осложняется личными отношениями двух президентов. «Двум мужчинам, которые сильно разочаровали друг друга за пять лет, предстоит долгий разговор», – пишет французская Le Figaro. Однако у французского мужчины нет выбора – ведь на кону его власть. Как во Франции, так и в Европе.

В апреле Францию и Макрона ожидают президентские выборы, а перспективы действующего главы государства выглядят сомнительно. Страну сотрясают акции протеста. К противникам президента из числа «желтых жилетов» прибавились антипрививочники, противники ковидных ограничений и повышения пенсионного возраста, а также другие граждане, недовольные происходящими при Макроне событиями. Свое отношение к президенту они уже высказали на избирательных участках в 2021 году, когда в ходе прошедших в стране местных выборов правящая партия «Вперед, Республика» выступила крайне слабо, набрав менее 10 процентов голосов.

По состоянию на декабрь 2021 года рейтинги президента были, мягко говоря, скромными. 53% французов сомневались, что Макрон способен защищать интересы Пятой республики на внешней арене, 56% не считали Макрона способным проводить нормальную экономическую политику, 59% не были уверены, что у президента есть план долгосрочного развития страны, а 67% вообще говорили о том, что президент далек от проблем, волнующих простых французов.

И ладно бы его основным соперником была бы Марин Ле Пен, с которой Макрон снова вышел бы во второй тур и получил большинство голосов из-за того, что многие французы выбрали бы его как меньшее зло. Но нет, сейчас главным оппонентом действующего президента считается вполне респектабельная Валери Пекресс из партии «Республиканцы». Которая вполне может выиграть у Макрона во втором туре.

С этой точки зрения визитом в Россию Макрон пытается решить сразу две задачи.

Во-первых, доказать, что способен защищать интересы Франции за рубежом (что сделать гораздо проще, чем выправить экономику или показать свое понимание проблем простых французов). «В этом смысле ему, конечно, ореол человека, который предотвратил вторжение России на Украину, наверное, был бы не лишним», – говорит один из самых известных российских политконсультантов Евгений Минченко.

Во-вторых, лишает свою соперницу возможности поиграть на русской теме. А ведь Валери Пекресс говорит на русском, придерживается взвешенной позиции по отношению к Москве и сама вполне могла бы исполнить роль миротворца.

Трон вакантен

С общеевропейской же точки зрения Эммануэль Макрон хочет повторить ход Николя Саркози, который в 2008 году в ходе визита в Москву и в Тбилиси смог предложить свой вариант дипломатического урегулирования. Однако тогда Саркози за счет этого шага просто укрепил свои позиции в Европе – а Макрон же хочет получить власть в ЕС.

После ухода Меркель европейский трон остался вакантным – и займет его тот, кто покажет себя как настоящий лидер всей Европы. Например, будет от лица Европы говорить с Россией и нормализовывать с ней отношения. Да, у Макрона есть конкурент в лице Олафа Шольца – однако у французского президента перед немецким канцлером есть три преимущества.

Во-первых, статусное – с 1 января 2022 года Франция является председателем в ЕС. Во-вторых, политическое – у Макрона нет коалиционного правительства из трех партий, две из которых занимают антироссийскую политику. А значит ему – в отличие от Шольца – не нужно искать внутренний компромисс с русофобами, тем самым ограничивая себя в возможностях и обязательствах на переговорах с Путиным. В-третьих, временное – Макрон приезжает к Путину почти на неделю раньше Шольца.

Конечно, для успеха плана Макрона нужно, чтобы переговоры с Путиным завершились удачно – однако пока нет никаких оснований считать, что они провалятся. Америка вставлять Макрону палки в колеса вряд ли будет. Перед визитом к Путину Макрон поговорил с Байденом – и стороны, если верить пресс-релизу Белого дома, обсудили «предпринимаемые дипломатические усилия по сдерживанию в ответ на продолжающееся наращивание Россией военных сил у границ Украины». То есть согласовали то, что будет говорить французский лидер.

Кроме того, Макрон вполне может создать себе победу из воздуха. То есть приехать на Украину (куда он отправляется из Москвы) с вестями о том, что он договорился с Путиным о ненападении России на Незалежную. Беспроигрышное заявление – ведь Москва-то нападать и не собиралась.

Таким образом, с большой долей вероятности визит Макрона к Путину либо завершится успехом, либо будет без особых проблем позиционироваться как успех. Макрон для этого приложит все усилия. Ведь, как верно отметил один из величайших французских дипломатов Шарль Талейран, «нет расставания более горестного, чем расставание с властью».